Эддард Старк отложил перо, с трудом преодолевая желание отшвырнуть его. И почему даже по-настоящему интересные события так трудно ложатся на бумагу? Конечно, история восстания против Безумного короля вовсе не история для развлечения, но стоит сделать её увлекательной, чтобы она не вызывала желания сразу же отложить её. Тихонько скрипнул дверь, которую он оставил приоткрытой. Странно, даже дети давно усвоили, что в его кабинет нельзя входить без стука. Эддард повернулся к двери, удивлённо прищёлкнул языком, обнаружив на пороге белоснежного лютоволчонка. Он смерил человека пристальным взглядом рубиново-красных, словно на лике чардрева, глаз. Потом осторожно переступил порог.
- Призрак. Изучаешь территорию, на которой теперь предстоит жить? - спросил его Эддард, - но вообще-то здесь мой кабинет. Зверям тут делать нечего, даже ручным.
Лютоволчонок подошёл почти вплотную к столу, по-прежнему не отводя взгляд.
- И кто придумал, будто дикие звери боятся человеческого взгляда? - вздохнул Старк, - впрочем, я имел возможность убедиться, что лютоволки точно его не боятся. Хочешь узнать, как это случилось?
Призрак улёгся на ковёр, насторожил уши. Эддард невольно усмехнулся. Вот уже больше двадцати лет он не рассказывал никому всю правду о том дне. А поделиться этой историей хотелось. К счастью лютоволки не умеют говорить. Старк присел на ковёр рядом с лютоволчонком.
- Так вот, слушай. Мне тогда было двенадцать лет, а моему брату Брандону тринадцать. В тот день нас отпустили вдвоём на верховую прогулку по лесу.

День выдался холодным, но ясным и безветренным. Кони бодро рысили по натоптанной тропинке. Подснежник Брандона рвался вперёд, недовольно грызя удила, плотный низенький Переполох Эддарда пугливо озирался по сторонам и то и дело спотыкался.
- Всё-таки он неверный на ходу, - с видом знатока заявил Брандон брату, - надо сказать отцу, чтобы подобрал тебе другого коня. Этот вообще больше похож на пони.
- Отец говорит, что надо уметь справляться с любым конём, - возразил Эддард, - а что маленький, так это совсем неплохо - садиться удобно и падать, если что, невысоко.
- Как раз когда низко падать хуже, - рассмеялся Брандон, - эй, гляди!
Из чащи выскочил олень. Секунду постоял на дороги, со страхом глядя на всадников, а потом, резко развернувшись, во всю прыть помчался прочь. Брандон издал воинственный клич, выхватил прихваченное с собой на прогулку копьё.
- За ним, Нэд! Сколько мяса будет! Вперёд, Подснежник, вперёд!
Подхлёстнутый криками всадника, конь помчался не хуже оленя, следом рванулся Переполох. Короткие ноги не позволяли ему тягаться с соконюшенником, вскоре он начал спотыкаться сильнее, чем обычно. Эддард крикнул брату, чтобы тот подождал его, но ветер отнёс крик в сторону. Переполох споткнулся, упал на подогнувшиеся передние ноги. Всадника вышвырнуло из седла, крепко приложило о снег той частью тела, которая недавно располагалась на седле. Эддард, помня наставления отца, при падении крепче стиснул повод, благодаря чему избежал удара спиной. Мальчик полежал немного, пытаясь прийти в себя. Надо бы встать, но как? Конь уже поднялся на ноги, и даже успел отойти на всю длину повода, стараясь отбежать ещё дальше, стоило только сильнее натянуть повод. Эддард всё же решился разжать пальцы, и быстро поднялся, уперевшись в землю обеими руками, но тут затрещали кусты, сквозь которые явно шёл кто-то большой, и Переполох с испуганным ржанием кинулся наутёк. Эддард обернулся на звук и застыл - из зарослей медленно, пошатываясь, будто пьяный человек, вышел волк. Худой, с клочьями свалявшейся шерсти на боках. Из приоткрытой пасти падали на снег хлопья пены. Мальчик в ужасе попятился. Зверь наверняка бешеный, а его меч остался в притороченных к седлу ножнах, на поясе только короткий кинжал. Можно метнуть его, но если не попасть сразу, волк точно бросится на него. А ведь самой крохотной царапины хватит, чтобы вынести кому угодно смертный приговор. Эддард огляделся по сторонам. Так, вон на то дерево можно забраться, только сделать это нужно очень быстро. Каким бы слабым ни казался волк, животные с такой болезнью способны во время приступа двигаться быстрее, чем здоровые, и ничего не боятся. Не сводя глаз с хищника, Эддард сделал осторожный шаг назад, к дереву. Ещё один. Но тут волк, до сих пор тупо смотревший прямо перед собой, заметил его. В запавших глазах мелькнула ярость, зверь медленно, но неотвратимо двинулся вперёд. Но тут вновь затрещали раздвигаемые чьим-то мощным телом ветки. Ещё один волк, ростом не уступавший пони, огромным прыжком выскочил из кустов. Блеснули белоснежные клыки, мощные челюсти сомкнулись, вонзившись в затылок больного собрата. Бешеный волк дёрнулся и затих, не успев даже открыть пасть. Огромный зверь брезгливо, словно сплёвывая, раскрыл пасть, выпуская труп. Эддард невольно залюбовался им. Пышная шерсть, длинные лапы, большая голова с узкой мордой. Похоже, что перед ним самая настоящая легенда Севера - лютоволк. Нет, лютоволчица, - тут же поправился Эддард видя, как зверь присаживается, чтобы оставить предупреждающую метку возле падали. Лютоволчица презрительно поскребла задними ногами снег, и только тут обратила внимание на двуногого зрителя. Подозрительно принюхалась, потом медленно пошла в его сторону. Мальчик невольно схватился за рукоять кинжала. Лютоволчица остановилась, негромко зарычала. Эддард опустил руку. Рычание стихло. Лютоволчица подошла ещё ближе, вытянув шею, обнюхала ноги человека, полы плаща, понемногу поднимаясь выше. Чуткий нос задержался у груди Эддарда, и он тут же вспомнил о вяленой оленине, завёрнутой в тряпицу и спрятанной за пазухой перед тем, как они с братом отправились на прогулку. Отступил на шаг назад.
- У меня есть мясо, - сказал Эддард четвероногой спасительнице, - я могу тебя угостить.
Вытащил свёрток, достал из него небольшой кусок, откусил, давая понять, что там нет отравы, оставшуюся часть бросил на снег перед лютоволчицей. Зверюга понюхала мясо, при этом не сводя с Эддарда взгляда раскосых изумрудно-зелёных глаз. Съела угощение, облизнулась. Потёрлась плечом об ноги мальчика, словно кошка, тот несмело положил руку на холку лютоволчицы. И почувствовал, как закружилась голова. Мир вокруг изменился - ему показалось, что он стоит на четвереньках. Разом всё стало ближе - и снег, и безжизненное тело бешеного волка, множество запахов защекотали ноздри. Он и представить не мог, что бывают такие ощущения. Взгляд лютоволчицы встретился с его взглядом, а где-то внутри его головы раздался нежный, словно серебряный, голос: "Молчи обо мне". Тон голоса был не приказывающим, скорее умоляющим. Перед глазами Эддарда закружился туман, и мир обрёл прежние очертания. Мальчик с испугом оглядел свои руки. Нет, рукава были сухими, значит он не стоял на четвереньках. Может быть от усталости померещилось? А лютоволчица всё смотрела на него своими изумрудными глазами, и взгляд был ласковым, и каким-то по-человечески мудрым.
- Нэд! Нэ-эд! - раздался в лесу крик Брандона, - где-е ты-ы?!
Эддард отошёл от лютоволчицы.
- Уходи! Нельзя, чтобы он тебя видел. Скорей!
Та ткнулась носом в его ладонь, и в несколько прыжков скрылась в кустах.
- Брандон! - крикнул Эддард, поспешно затаптывая отпечатки огромных лап и прикрывая голову мёртвого волка веткой, чтобы брат не заметил следы от зубов, - сюда! Я зде-е-сь!
- Нэд! - Брандон буквально проломился сквозь заросли, спрыгнул с седла, левой рукой быстро подхватил повод бегущего рядом Переполоха, - хвала Богам, цел. Я не сразу понял, что твой конь скачет за мной с пустым седлом, а когда заметил, тут же бросил погоню. Ого, вот это волчище! Что тут произошло?
- Всё в порядке. Этот волк, похоже, бешеный. Но он меня не укусил, околел почти сразу. Поехали скорей домой, а то стемнеет скоро.
- Погоди, так нельзя, - Брандон привязал лошадей к дереву, поднял с земли обломанную ветку, - если падальщики съедят бешеного волка, могут заразиться. Надо сжечь его и пепел снегом закидать. Задержимся конечно, но ничего. Скажем отцу, что погнались за оленем и далеко заехали, а догнать всё равно не смогли.

В Винтерфелл они вернулись, когда начали сгущаться сумерки. Переполох заметно припадал на левую переднюю ногу. Посмотрев на коня и выслушав рассказ Брандона, Рикард Старк нахмурился.
- Непохоже, чтобы лошадь так ушибла ногу при обычной скачке по лесу. Вы что-то недоговариваете. Стыдитесь. Только трусы лгут, надеясь смягчить наказание.
- Мы не трусы! - вспылил Брандон, - и не врём! Когда мы скакали, конь под Нэдом упал, а Нэд не удержал повод. Конь догнал меня, и я не сразу заметил, что седло пустое.
- Но Брандон вернулся за мной сразу, как только это понял, - поспешил перебить брата, пока тот не сказал лишнего, Эддард, - я цел, отец, честное слово. Разве что слегка ушибся.
- Вот как. Я думал, что Брандон уже достаточно взрослый, чтобы уследить за младшим братом. Жаль, что я ошибся. Нэд, отведи Переполоха к коновалу и узнай, как лечить его ногу, будешь помогать. А ты, Брандон, будешь наказан. Я не люблю, когда приходится пороть детей, но безответственность, которую ты проявил на сегодняшней прогулке, спускать не намерен.
- Да, отец, - Брандон склонил голову, - ты прав.
- Тогда накажи и меня, - Эддард взглянул в глаза отцу, - я виноват, что упустил коня. И Брандону будет не так обидно.
Взгляд лорда Рикарда сделался ещё более сумрачным.
- Что ж, ты уже тоже достаточно большой, чтобы понимать свою ответственность. Пусть будет по-твоему. И не жди снисхождения.

Лютоволчонок, как только Эддард умолк, поднял голову, слегка шевельнул хвостом. Настороженность во взгляде сменилась печалью, чем-то напомнив Старку зеленоглазую лютоволчицу. Миг, и взгляд Призрака стал прежним. Зверёныш поднялся,пошёл к двери. На пороге остановился, оглянулся.
- После этого происшествия я много читал о лютоволках, - сказал Эддард, - везде пишут, что у вас нет разума. Но мне что-то не верится, что его совсем нет. Так что запомни, и братьям-сёстрам передай: если кто-то из вас причинит вред моим детям, даже в целях самозащиты - не помилую.
Призрак ещё раз качнул хвостом и вышел. Эддард закрыл за ним дверь, подошёл к окну. Когда в памятный день в конце лета его люди наткнулись на мёртвую лютоволчицу, у Старка замерло сердце. Правда он быстро понял, что это не его давняя знакомая. Четвероногая спасительница нередко выходила к нему, если он выезжал на прогулку или охоту один. В присутствии других людей она никогда не показывалась, хотя дважды подала голос в дни Восстания Баратеона. Первый раз - когда Эддард возвращался домой из Белой гавани и ночевал в покинутом лесном домике, второй - когда уезжал в Риверран на встречу с невестой. К счастью его конь, Снегопад, был умнее Переполоха и уже успел привыкнуть не шарахаться воя лютоволчицы. Пару раз она вывела оленя точно под копьё Старка, иногда подходила совсем близко, и давала себя погладить. Порой она исчезала на несколько месяцев, но всегда возвращалась, когда он уже смирялся с мыслью, что больше не увидит лютоволчицу. Он разговаривал с ней,порой поверяя тайны, которые не мог доверить больше никому, и в такие моменты взгляд изумрудно-зелёных глаз становился мудрым и сочувствующим. Потому у Эддарда и не поднялась рука убить новорождённых щенят. Долги надо платить, даже если задолжал зверю.

- Я, Эддард Старк, лорд Винтерфелла, десница короля,предстал перед вами, чтобы признаться в предательстве перед богами и людьми,- собственный голос доносился до него словно откуда-то издалека, он почти не вдумывался в смысл слов, которые произносит. С утра его снова начала терзать лихорадка, Эддард чувствовал, что если стражники отпустят его, он попросту упадёт. Сейчас все силы уходили на то, чтобы голос звучал достаточно громко. Неважно, всё это неважно. Даже яд, горящий сейчас в его крови. После признания ему позволят обнять дочь. Обязательно позволят, Джоффри не может быть настолько жестоким.
- Я обманул доверие моего друга короля Роберта, - выкрикнул он. - Я поклялся защищать и оборонять его детей, но, прежде чем король оставил нас, я вступил в заговор, чтобы сместить его сына и захватить трон. Пусть верховный септон, Бейелор Благословенный и Семеро будут свидетелями моих слов. Джоффри Баратеон является единственным законным наследником Железного трона и, по воле всех богов, лордом Семи Королевств и Хранителем государства.
В толпе засвистели, послышались ругательства и проклятья, в Эддарда полетели камни. Кровь из раны на лбу залила лицо. "Верят, - с тоской подумал Старк, - они верят, что я мог предать друга. Неужели никто не сомневается?" Он обвёл взглядом толпу, всюду натыкаясь на хмурые лица и злые взгляды. Нет, лицо женщины, стоящей у шеренги стражников, не дающих толпе броситься на изменника, бледно и печально, по щекам текут слёзы. А рядом девочка, почти девушка. Тонкие пальцы теребят кончик косы, в серых глазах отчаяние. Какое знакомое лицо... она похожа... похожа на Арью, только чуть постарше. Эддард подался вперёд, за что тут же получил тычок в спину, но ему было уже всё равно. На шее девочки висел на витом шнурке камушек, напоминающий голову волка. Эддард хорошо помнил этот камушек, когда-то он сам нашёл его. А спустя миг узнал и женщину. Джейн, служанка из Орлиного гнезда. Женщина, утешавшая его, когда он узнал о страшной судьбе отца и старшего брата. Его первая женщина. Эддард так увлёкся воспоминаниями, что не расслышал начало речи юного короля. Но от её окончания в душе Старка поднялась жгучая волна ненависти.
- Женское сердце мягко. И пока я - ваш король, ни одно предательство не окажется безнаказанным. Сир Илин, принесите мне голову изменника!
Горько зарыдала Санса. Эддард открыл было рот, чтобы выкрикнуть на всю площадь правду о Джоффри. О том, что он не сын Роберта Баратеона, а плод порочной любви. И не смог. Воевать с мальчишкой, даже таким подлым, да ещё таким способом, недостойно. Эддард Старк умрёт, но не уронит своей чести. Он снова посмотрел на девочку, стоящую рядом с Джейн. Даже если дальнейшая судьба его рода будет печальной, кровь Старков будет жить, пусть и под другой фамилией. Силы совсем оставили Эддарда, нога разболелась сильнее. Если бы его не поставили на колени, он упал бы сам. Блеснуло на солнце лезвие меча. "Лёд. Какая ирония"... Сердце стучало как кузнечный молот, в ушах зазвенело, но это было почти благом - теперь плач дочери не был слышен. "Санса, девочка, не плачь. Сам того не подозревая, король избавляет меня от мучительной смерти. Я не боюсь её, дочка. Лишь бы спасти от королевского гнева вас и Джона. Арья, красавица моя, пусть Боги хранят тебя. Я вас всех так люблю"... Жар усилился, сознание начало заволакивать дымкой. Почудился откуда-то издалека голос матери.
- Спи, сыночек. Засыпай, мой мальчик.
Стражники бросили его грудью на мраморные ступени. Эддард закрыл глаза. Сопротивляться материнскому голосу не было сил.
- Засыпай.
"Кейтилин, родная, прости, что не смогу дать тебе долгой счастливой жизни рядом со мной. Прости"...
Дремота окутывала как тёплое одеяло. Он успел услышать, как клинок Льда со свистом рассекает воздух, но почти не ощутил страшного удара, перерубившего шею.

Джон Сноу спал и видел сон. Густой лес, где не ступала нога человека, уютное лютоволчье логово. Пять новорождённых лютоволчат тихонько посапывали, крепко прижавшись к животу матери. Шестой, с шерстью несколько непривычного, каштанового оттенка, лежал чуть поодаль. Уже открывшиеся серые глаза смотрели на мир с любопытством и лёгкой настороженностью. Сердце Джона забилось чаще - даже во сне он узнал взгляд того, кого в мыслях всегда называл отцом. Взгляд Эддарда Старка.

Карлин как раз закончила показывать Нэду дом и объяснила, что в каждом дворе есть козы, куры и кошки, и охотиться на них нельзя, когда со стороны лаза, ведущего к селенью, послышался вой возвратившихся охотников.
- Идём, Нэд, пусть тебя сразу увидят. Да и тебе полезно будет посмотреть. Когда освоишься с человеческим телом, тоже будешь ходить на охоту.
- Почему не сейчас? Человеческая охота настолько труднее?
- Мы не охотимся как люди, только в облике лютоволка. У человека слишком сильно искушение убить сильного зверя, а мы должны убивать слабых, чтобы наша добыча не перевелась.
Из лаза под корнями один за другим выходили лютоволки, некоторые несли на спине мешки, закреплённые ремнями под грудью. От мешков исходил запах сырого мяса. Лютоволки без мешков превращались в людей, снимали со зверей поклажу, отдавали женщинам.
- Сырое мясо нужно прежде всего для самых маленьких, ещё не умеющих менять облик, - пояснила Нэду подошедшая к матери Агни, - они без него не будут расти. Ещё тем, кто в силу почтенного возраста утратил способность к превращению. Быстро бегать они уже не могут, но носят мешки с охоты. А мы готовим из добычи разные блюда. Увидишь, они гораздо вкуснее. Отец, наш Перемещённый пришёл! И уже превратился.
- Вижу, - отозвался хмурый широкоплечий мужчина, поднимая мешок со своей долей добычи.
Подошёл, окинул Нэда внимательным взглядом. Тот поёжился и невольно зарычал. Мужчина хмыкнул, резко вскинул руку, толкнул мальчика в плечо так, что тот опрокинулся. В следующий миг уже лютоволк встал лапами на его грудь. Быстрый щелчок зубов, капля крови, выступившая на руке Нэда чуть выше запястья. Он тихо взвизгнул, признавая своё поражение. Лютоволк поднялся, опять превратился в человека.
- Неплохо. Новичку стоит с самого начала понять, кто здесь Старший. Меня зовут Дерек.
- Я - Нэд. И я не стану драться с тем, кто дал мне кров, - засучил рукав, стал зализывать ранку.
- Человеческая кожа очень тонкая, Нэд, - произнёс Дерек, - запомни этот урок. Мы не запрещаем молодым драться, в каком бы облике они не были, только померившись силами можно понять, где твоё место в стае, но до крови не дерутся ни лютоволки, ни люди. Раненый сделает слабой всю стаю. Рассчитывай свою силу.
- Я понял, Старший.
- Вот, - мужчина сунул ему мешок, - отнеси к нашему дому, положи в ледник.
Нэд пошёл обратно к дому, закинув мешок на спину. Он не слышал, как Дерек произнёс:
- Надеюсь, дочка, этот паренёк стоит того, чтобы ждать его так долго, как ждала ты.
- Да, - поддержала Карлин, - ты ещё молода, но всё же не юная девушка, пора бы заиметь детей. Хотя бы от "волчьей" свадьбы.
- Я не хотела бы "волчьей" свадьбы, - вздохнула Агни, - боюсь и он не захочет. Теперь, когда он знает, что он человек-волк. Ему нужна будет любовь. Как и мне.

Нэд уснул не сразу - спать совсем одному, не чувствуя рядом сестёр и братьев, оказалось непривычно. Хотя кровать понравилась ему куда больше лесной подстилки или пола в логове. Сон приходил урывками, принося обрывки странных видений, которые мальчик не смог вспомнить утром, когда отправился вместе с вожаками на окраину селенья, в Богорощу. Чардрева здесь росли редко, чтобы вся стая могла разместиться между ними, а в самом центре высилось самое высокое, с вырезанным ликом. И лик его был не скорбным, а улыбающимся. Карлин, Дерек и Нэд встали возле дерева. Все собравшиеся смотрели на новичка - люди и лютоволки. Кто с любопытством, кто оценивающе, мальчики, его ровесники явно прикидывали, как помериться силами, но ни от кого не исходила враждебность.
- Сегодня мы собрались, чтобы поблагодарить Богов за то, что на свет появился ещё один, принадлежащий нашему племени. Его зовут Нэд и вы видите, что он уже способен принимать человеческий облик. Чья семья готова взять его на воспитание?
С минуту в Богороще было тихо, лишь шелестели листья на чардревах. Потом вперёд выступила женщина, стоявшая прямо напротив Нэда. Она держала за руку зеленоглазого мальчика лет девяти, а у её ног сидела полугодовалая лютоволчица.
- Мы возьмём его, Старшие. Сид, уходя в Брошенный замок, просил меня взять в дом следующего Перемещённого.
- Ты можешь взять его, Пенни. Если на то будет его желание. Что скажешь, Нэд?
Нэд не успел ответить - зеленоглазый мальчик подбежал к нему, схватил за руку.
- Пожалуйста, соглашайся! Я так хочу, чтобы у меня был старший брат! Я тебя всегда-всегда буду слушаться. У нас даже имена почти одинаковые - ты Нэд, а я - Дэн. И Джун, моя сестра, будет рада.
Нэд наклонился к мальчику, понюхал его волосы. Незаметно подвинулся ближе к Пенни, втянул носом воздух. Запахи, исходящие от матери и сына показались ему приятными.
- Я согласен.
- Ура! - запрыгал Дэн, а лютоволчица завиляла хвостом.
Пенни подошла к мальчикам, обняла обоих за плечи, прижала к себе.
- Как хорошо, Нэд, сынок. Ты не против, что я так тебя называю?
- Нет. Не против. А я? Я теперь должен буду называть вас мамой?
- Если захочешь. Я ведь понимаю, что в человеческой жизни у тебя была другая мама, а для нынешней жизни тебя родила лютоволчица.
- Выбор сделан, - произнесла Карлин, - отныне Нэд один из нашей стаи. В течение первого года жизни в стае он неприкосновенен, как любой ребёнок. А ты, Нэд, запомни основные законы. Не драться с женщинами и детьми. Не драться до крови с мужчинами. Защищать от чужих каждого, кто принадлежит нашей стае, даже если вы враждуете между собой. И главное - хранить тайну существования Людей-Волков. Люди Вестероса и других земель не должны знать о нашем существовании.
- Я запомню законы и буду их соблюдать, - кивнул Нэд.
- Не будем терять время зря. Те, чья очередь охотиться, отправляйтесь в лес. Все остальные - за работу. Только у людей можно получить пищу, не прилагая усилий, и то не всегда.
- Джун, иди с охотниками, - Пенни потрепала дочку по загривку, - а мальчики сегодня будут помогать мне в доме. У Нэда главная работа - привыкнуть жить в нашей семье, а Дэн ему поможет.
Агни тяжело вздохнула, провожая взглядом уходящего с новой семьёй Нэда.
- Мама, почему ты не оставила его у нас? Так бы было намного легче.
- Боюсь, дорогая, что если вы станете жить бок о бок, он привыкнет считать тебя сестрой, и не решится на большее.
- Думаю, мама права, - подтвердил Дерек, - этот паренёк не выглядит ловеласом. Но теперь тебе придётся следить, чтобы Этна его не переманила.

Дом Пенни был почти таким же, как дом Старших, разве что беспорядка тут было побольше. Женщина сунула сыновьям вёдра, велев принести воды, иначе не будет завтрака. Дэн одной рукой схватил ведро, другой взял новообретённого брата за руку, потянул за собой.
- Пошли, покажу где колодец. Догоняй! - и со все ног припустил по улице.
- Только не позволяй ему набирать полное ведро, Нэд, - крикнула Пенни им вслед, - половину, не больше, а то опять мышцы потянет!
- Подумаешь, - проворчал себе под нос Дэн, - всего раз только так было, и то два месяца назад.
У колодца толпились дети. Все то и дело бросали на Нэда любопытные взгляды, улыбались, встретившись с ним глазами, но подойти познакомиться не спешили, продолжали болтать между собой.
- Дэн, они что, обсуждают сны? - спросил Нэд, расслышав разговор тех, кто стоял к нему ближе.
- Да. У нас это что-то вроде традиции. Понимаешь, Люди-Волки - боковая ветвь Детей Леса, мы тоже владеем магией, и при этом связаны с природой намного теснее, чем простые люди. Днём не всегда есть время обдумать, какую погоду несёт с собой ветер и из-за чего шумят в неурочный час птицы, а ночью разум складывает это всё в картинку. Обсуждая сны мы оттачиваем свои дары, учимся отличать игру воображения от истинной магии. А Перемещённым вдобавок часто снятся события из их прежней, человеческой жизни. Я точно знаю, мой отец из Перемещённых. Правда он так и не вспомнил до конца ту свою жизнь, но вряд ли это так уж важно.
- Здесь я с тобой соглашусь, - к мальчикам подошла Этна, - я часто вижу какие-то обрывки своих воспоминаний, и не скажу, что хочу вспоминать всё. Пропустишь девушку вперёд, Нэд? Всё-таки именно я привела тебя сюда, могу же я рассчитывать на благодарность?
- Проходи. Мы не торопимся.
- Спасибо. Ну а тебе что-нибудь снилось первой ночью в новом теле, Нэд?
- Да. Снилось. Сейчас припоминаю. Башня, комната, женщина на ложе из синих лепестков. Я как будто что-то пообещал ей.
- Что - жениться? - Дэн раскрыл рот от удивления, - ты должен был на ней жениться?
- Нет. Кажется, она была моей сестрой. И она умерла.
- Как жаль, - вздохнула Этна, - мне говорили, что умершие вспоминаются раньше, чем живые. Но Наставники говорят, что покинувшие этот мир не исчезают, их души просто сливаются воедино с Богами. Они видят и слышат нас, иногда даже приходят на помощь. А нам с тобой повезло - мы можем прожить ещё одну жизнь, имея тело, которое крепче человеческого и умнее звериного. И я собираюсь использовать этот шанс с пользой для себя и других.

На пороге дома мальчиков встретил запах жарящихся лепёшек.
- Долговато вы ходили! - крикнула с кухни Пенни, - радуйтесь, что Джун пока не умеет превращаться в человека - с её ловкостью она бы уже со всеми лепёшками расправилась. Давайте быстрее к столу!
Нэд присел за стол, понюхал миску с кашей, которую поставила перед ним Пенни.
- Она пахнет не так, как лепёшки, но похоже. И ещё какой-то запах... грибы?
- Да, всё так, - рассмеялась женщина, - ешь, только осторожно, не обожгись. Бери ложкой понемногу и с самого края. И лепёшку бери.
Нэд принялся за еду. Вкус поначалу казался непривычным, но потом вспомнился, как до этого вспоминалось как нужно одеваться и держать ложку. Дэн расправлялся с лепёшками, почти не притрагиваясь к каше, зато болтал без умолку.
- Знаешь, мама, когда мы были у колодца, Этна спросила Нэда про его сегодняшние сны. Он сказал, ему снилась женщина, которая была его сестрой. Нэд, а братья у тебя были?
- Да. Теперь я вспоминаю. Братья. Двое. Нас было четверо у наших родителей. Мой старший брат, я, сестра и младший брат. Странно, почему я не помню их имён?
- Папа тоже не помнит имён своей родни. Правда имена друзей вспомнил.
- Память к Перемещённым возвращается тогда, когда их разум готов её принять и не испытывать при этом невыносимую боль, - Пенни погладила Нэда по руке, - видишь ли, нельзя переместить душу человека, жизнь которого угасла от старости или долгой мучительной болезни. Большая часть Перемещённых это люди, убитые другими людьми.
- Большая часть? - заинтересовался Дэн, - а другая?
- Погибшие из-за несчастного случая. Но у каждого из них были те, кто им дорог. Трудно вспоминать о тех, кого потерял в той жизни, но ещё вспоминать о тех, кто жив, но недоступен. Рано или поздно ты поймёшь, Нэд, а пока просто запомни: Люди-Волки могут жить среди людей, если у них появляется такое желание, но вернуться в прежнюю жизнь нельзя.
- Хорошо, - кивнул Нэд, отправляя в рот последнюю ложку каши, - я запомню. И буду строить новую жизнь вместо старой. Даже когда вспомню её.

Нэду снился замок, комната в нём. В большой комнате стояла широкая кровать, на кровати лежал крупный, даже толстый мужчина. В воздухе повис запах вина, крови и гнили. Мужчина крепко сжимал его руку, говорил, тяжело дыша:
- Съешьте вепря на поминках. Прожарьте до хруста. И ты обязательно съешь, Нэд, хотя я знаю, тебе кусок в горло не полезет.
Лёгкое прикосновение к плечу прогнало сон. Нэд потёр глаза.
- Пенни? Что-то случилось?
- Ты стонал во сне и я подумала, что лучше тебя разбудить. Нехорошо, когда в свой праздник приходится видеть кошмары.
- Праздник? Какой праздник?
- Твой, малыш. Ровно год назад ты пришёл в нашу семью. Сид специально попросил отправить его в Брошенный замок позже, чтобы отпраздновать всем вместе. Хочешь, приготовлю тебе что-нибудь особенное?
- Хочу. Лепёшек с сыром. И пирог с почками не помешал бы.
- Пирог уже готов. А лепёшек напечь дело недолгое. Поднимайся, умывайся, и за стол. Вон на стуле лежит новая рубашка, я её специально для тебя к этому дню вышила.
На столе лежала красивая кружевная скатерть, вся семья, надела праздничные наряды, Джун повязали на шею алую с золотой нитью ленточку. Нэд неуверенно улыбнулся.
- Неужели вся эта красота в мою честь?
- В твою разумеется. Ты украсил нашу жизнь, справедливо в этот день украсить наш дом в честь тебя.
Не зная, как выразить переполнявшие его чувства, Нэд предпочёл заняться поеданием пирога. Пенни потрепала его по волосам.
- Молодец. Лучшая благодарность для стряпухи - чистая тарелка. А посуду сегодня помоет Дэн.
Мальчик тяжело вздохнул.
- Ладно, ради такого праздника, сделаю.
- Может быть тебе чего-нибудь хочется, Нэд? - спросил Сид, - не обещаю, что исполню любое желание, но что в моих силах - сделаю.
- Да. Можно мне пойти на охоту? Я чувствую, что скучаю по телу лютоволка. И что бы там ни говорили, опасаюсь, что разучусь охотиться.
- Это возможно, - кивнул Сид, - Наставники считают, что ты освоился с телом человека достаточно, чтобы не потерять контроль. Сегодня мы уже поели, поэтому охотиться отправимся завтра. Припоминаю, что Агни тоже собиралась идти на охоту завтра.
- Тогда это просто отлично.
- Если хочешь показать девушке из нашего племени, что она тебе нравится, пригласи её поохотиться ночью, - Пенни заговорщицки улыбнулась Нэду, - ночью все чувства острее.
- Мам, а тебя папа приглашал поохотиться ночью? - поинтересовался Дэн.
- Нет. Твой папа предпочитал приглашать меня на танец во время праздников и следил, чтобы другие мужчины этого не делали. Порой до драк доходило.
- Надеюсь, мне не придётся драться за Агни, - произнёс Нэд, - когда отбиваешь будущую жену у соперника остаётся чувство, что обманул её. Вдруг твой соперник был бы лучшим мужем, чем ты?
- Если двое любят друг друга, они всегда будут друг для друга лучшими, - улыбнулся Сид, - к счастью, в нашем племени можно жениться по любви, а не потому, что непременно нужен наследник. Не тяни за собой эту тень из человеческой жизни, Нэд, не нужно.
- Но ведь и в нашем племени важно иметь наследника. Например, чтобы дежурить в Брошенном замке.
- Люди Волки живут дольше, чем обычные люди, так что не тревожься - время у тебя есть. И на любовь, и на наследников, и на дежурство.
Нэд доел пирог, взял лепёшку.
- Я снова видел сон про свою человеческую жизнь. В этом сне умирал мой друг. Может не умирал, а был тяжело ранен, но мне было тяжко. Есть ли способ точно узнать, жив он сейчас или нет?
- Об этом лучше спросить Наставника по магии. Но скорей всего ты вспомнишь всё что нужно сам. Когда будешь готов это принять. Так было со мной. Я вспомнил всю свою человеческую жизнь, вплоть до собственной смерти.
- Ты нам не говорил, - Дэн повернулся к отцу, - про смерть.
- В смерти нет ничего интересного. Хотя та моя смерть была достойной, почти героической. В бою за правое дело.
У Дэна заблестели глаза.
- Ты помнишь битву?
- Не очень отчётливо. Помню, что мы штурмовали город и там звонили колокола. Помню, как в мою грудь вонзился меч, дальше в глазах потемнело.
- Как странно, - Нэд потёр лоб, - мне кажется, что я тоже что-то такое припоминаю. Только я не погибал в битве, это точно. Сид, а семья у тебя в той жизни была?
- Нет. Была невеста, но пожениться мы не успели. Из-за войны. Признаться, я однажды вернулся на Север, чтобы узнать, как живёт моя невеста. Мне повезло наткнуться на неё во время праздничной охоты. С ней был муж и двое сыновей-близнецов. Не то чтобы я очень рассчитывал, что смогу к ней вернуться, и всё же...
Пенни обняла мужа, поцеловала в щёку.
- Не грусти, родной. Уверена, что эта женщина счастлива в своей человеческой жизни. А мы будем счастливы здесь.
Джун, стоявшая передними лапами на подоконнике, негромко взвыла, Дэн подскочил к окну.
- О, Агни идёт! И несёт что-то в узелке.
Лютоволчица припала носом к оконной щели, принюхалась, и с радостным кличем кинулась к двери, куда как раз входила Агни.
- Пенни, Сид, здравствуйте. Дэн, Джун, привет. Нэд, я принесла тебе ветчины, мы недавно добыли на охоте дикого вепря. И ещё вот это, - поставив ветчину на стол, Агни достала из узелка вязаную безрукавку из козьего пуха, - вот, примерь. Я сама её связала.
Нэд надел безрукавку, коснулся вышитого на ней лютоволка.
- Спасибо, Агни. Она красивая, и очень тёплая. Очень пригодится, когда я приглашу тебя этой зимой на ночную охоту.
- Зачем же ждать зимы? - рассмеялась девушка, - пригласи прямо сейчас.

С того дня Нэд и Агни не раз отправлялись охотиться ночью. Но редко при этом ловили кого-то, скорее развлекались погоней за зверем, чтобы потом отпустить его, после чего с визгом погоняться друг за другом по лесу. Нэду ни разу не удалось догнать Агни, а она догоняла его всегда, и ласково покусывала за плечо или игриво цапала зубами за холку. Наконец они останавливались, тяжело дыша и высунув языки. Вскидывали морду к небу, пели ему о своей радости. После третьей охоты Агни подошла к Нэду вплотную, он услышал внутри своей головы её мысленный голос:
"Ты такой растрёпанный. Дай-ка приведу в порядок". Гибкий язык лютоволчицы прошёлся по встрёпанной шерсти на голове приятеля, скользнул по ушам. "Приятно, - отозвался ей Нэд, лизнул в подбородок, - а у тебя шерсть сладковатая на вкус". "Стой смирно, пока не закончу, - Агни щипнула его за ухо, - вот так. Теперь шею". Нэд довольно заурчал. Совсем рядом послышался вой лютоволчицы, потом ещё несколько голосов, явно принадежащих обычным лесным волкам, Нэд вздрогнул. "Слышишь? Не припомню такого голоса среди наших". "Она не из наших, - подтвердила Агни, - это обычная лютоволчица. Видно прибилась к волчьей стае". Вой смолк, звери вышли из-за деревьев. Нэд внимательно вгляделся в лютоволчицу, возглавляющую стаю. "Агни, я видел её в своих снах. Похоже, мы встречались в моей человеческой жизни. Как думаешь, она бросится на меня, если приму человеческий облик?" "Вряд ли. Людей-волков звери обычно не трогают, если только те сами на них не охотятся. Вот только вспомнить тебя она не сможет - запах изменился". Нэд мягко отстранил Агни плечом, подошёл к лютоволчице, остановившись в трёх шагах от неё. Превратился в человека. Волки зарычали, но лютоволчица только слегка попятилась. Нэд опустился на одно колено, чтобы взглянуть в глаза зверя.
- Нимерия. Нимерия, ты помнишь меня? Ты готова была играть со своей маленькой хозяйкой день и ночь, а я настаивал, чтобы она шла спать вовремя. Ты рычала на меня, а девочка тебе не разрешала это. Нимерия, легенды говорят, что лютоволки Королей Севера всегда знали о судьбе своих хозяев. Может быть ты знаешь, где твоя девочка? Можешь мне рассказать?
Лютоволчица удивлённо склонила голову набок. Нэд не мог говорить с ней мысленно, как говорил с Людьми-волками, в старости утратившими способность превращаться в людей, но ощущал её чувства. Голос странного человека Нимерии был знаком, но не совпадал с запахом. Но угрозы он не представлял, это Нимерия чувствовала отчётливо. И слово "девочка" ей было знакомо. Лютоволчица прижалась носом к ладони странного человека, давая ему увидеть то, то возникало в её мыслях, когда она думала о прежней жизни. Жизни, прошедшей среди людей. Девочка с каштановыми волосами и серыми глазами, переодетая мальчиком, едет в повозке, потом плывёт на корабле. Лютоволчица лизнула незнакомцу ладонь, развернулась, и побежала прочь, уводя за собой стаю. Нэд посмотрел ей вслед.
- Я чувствовал, что Арья жива. Спасибо, Нимерия.

Вдох, выдох. Тело понемногу становится лёгким и невесомым. Стихают звуки вокруг, но становятся слышными те, что в отдалении. Важно не спешить и не шевелиться, двигать свою душу шаг за шагом к цели. Брошенный замок далеко от селенья. А смутная тревога тянет взглянуть именно в том направлении. Небо над лесом ясное, но Нэд чувствует, как где-то в самой сути этого мира сгущаются тучи. Он не видит Стену, но ощущает исходящую от неё охранную магию. Магия эта обычно напоминает ровно горящее пламя свечи, но сейчас "пламя" вздрагивает и сыплет искрами. Вдох,выдох. Продвинуться чуть дальше. Вот уже видно Стену. Сама она кажется монолитной, но соединяющая камни магия больше напоминает прохудившуюся рыбацкую сеть. По мышцам проходит судорога, знак, что пора возвращаться. Глубокий вдох и резкий выдох. Картинку заволакивает туманом, её сменяет Богороща. Чардрева вокруг, спина упирается в ствол того, что с вырезанным ликом. Карлин, Дерек и Наставники смотрят на него с гордостью. Клиа протягивает зеркало, давая увидеть своё отражение - юноша с каштановыми волосами и густой бородой, уши как у обычных людей и без шерсти.
- Ты сумел удержать личину в процессе применения магического зрения. Отлично. Теперь сними её.
Нэд щёлкнул пальцами, сбрасывая чары.
- Нэд, Перемещённый, - произнесла Карлин, - ты прошёл обряд инициации. Отныне ты считаешься взрослым членом стаи, и можешь поступать как тебе угодно, не нарушая законов племени. Можешь уйти и жить среди людей, но тогда хотя бы один из твоих детей должен прийти сюда и жить среди нас. Можешь жить в теле лютоволка по звериным законам. Можешь построить здесь, в селеньи, свой дом и жить там, либо оставаться в доме приёмных родителей и привести туда жену, когда женишься.
- Я благодарю вас за то, что приняли меня в стаю, Старшие, и вас, Наставники,за науку, - поклонился Нэд, - я не покину селенье, и хотел бы пока остаться в доме Пенни и Сида. Если только девушка, которая станет моей женой, не захочет, чтобы мы жили только вдвоём.
Карлин протянула Нэду заячью тушку.
- Отнеси свою добычу девушке, которую хотел бы назвать женой. Если она согласится сварить из неё похлёбку и съесть вместе - считай предложение принято.

По обычаю на свадебную церемонию в Богороще собирались все обитатели селенья. Пенни ласково погладила Нэда по щеке.
- Отлично выглядишь. Совершенно не о чем волноваться.
- Я не волнуюсь. Почти.
- Тогда перестань теребить тесьму на плаще. Оторвёшь - будет некрасиво. Да и Джун огорчится - она так старалась, пришивая её.
Нэд одёрнул синий, обшитый серебряной тесьмой плащ, украшенный узором в виде снежинок.
- Так странно. У людей плащи несут отцы, настоящие или посажёные.
- Мы предпочитаем, чтобы новобрачные обменивались плащами сами, с плеча на плечо, чтобы ещё тепло тела держалось. Идём. Старшая не любит задержек.
Нэд подошёл к чардреву с улыбающимся ликом следом за Пенни. Там уже стояли Карлин и Агни. На зелёном с золотой тесьмой плаще невесты красовались вышитые разноцветными нитями птицы.
- Кто пришёл? - согласно обычаю спросила Карлин.
- Нэд, Перемещённый, воспитанник Пенни и Сида. Я хочу взять в жёны Агни, дочь Карлин и Дерека.
- Ты получишь что просишь, если дочь моя согласна. Ты согласна, Агни, дочь Старших взять в супруги Нэда, Перемещённого, воспитанника Сида и Пенни?
- Я согласна, Старшая, - улыбнулась Агни, одаривая Нэда улыбкой.
- Если решение ваше добровольное и обоюдное, обменяйтесь свадебными плащами.
Нэд стянул с себя плащ, дождался, пока Агни снимет свой и быстро набросил на неё, застегнул фибулу. Агни надела свой плащ на него, украдкой коснувшись кончиками пальцев щеки любимого.
Карлин соединила их руки, сжала между своими ладонями.
- Отныне вы муж и жена. Подтвердите же своё решение поцелуем, и пусть осветят Боги ваш совместный путь и благословят здоровыми детьми.
Нэд обнял Агни, привлёк к себе, и сразу ощутил её губы на своих.
- Наконец, - шепнула девушка, - я так долго тебя ждала.
- Я рад, что дождалась, - произнёс он в ответ, - я люблю тебя, Агни.

Нэд и Агни мчались в лютоволчьем облике по зимнему лесу. Снег летел из-под лап, ветер ерошил шерсть. Агни не заметила занесённой снегом ямы, провалилась в неё лапами, с визгом выскочила, но этих нескольких секунд хватило, чтобы муж впервые догнал её. Толкнул плечом, опрокидывая на землю, прижал сверху всем телом.
"Попалась, - нежно облизал её морду, потом доверчиво подставленное женой горло, - теперь не убежишь".
"Если хочешь чего-то большего, чем поцелуи, - лучше дай мне встать, - рассмеялась Агни, - я чувствую, что сегодня хороший день для любовных игр".
"А чего хочешь ты?" - Нэд ласково потянул жену за ухо.
"Чтобы ты наконец позволил мне вылизать твой живот, - смущённо махнула хвостом лютоволчица, - раньше ты стеснялся".
"Хорошо, - Нэд отпустил Агни, улёгся на бок, - только на спину поворачиваться не буду!"
"Это мы сейчас проверим!" - гибкий язык заскользил по слабо прикрытой шерстью коже.
Нэд тихонько заскулил от удовольствия, потом досадливо взвизгнул.
"Кажется, она нас преследует!"
"Кто?" - не поняла Агни.
"Нимерия. Её стая опять здесь," - Нэд спешно лёг на живот, и как раз в этот момент Нимерия вышла из-за деревьев, пристально глядя на парочку.
Он снова почувствовал, как её сознание тянется к нему, разделяя воспоминания. Берег реки, мёртвое тело женщины с рыжевато-каштановыми волосами. Чтобы вытащить его, нужно влезть в воду. Не хочется, вода мокрая и противная, но приказ хозяйки не исполнить нельзя, особенно, когда она же и контролирует твоё тело. Лютоволчица прыгает в воду, ухватив тело зубами выволакивает на берег. Чужая воля отпускает тело, теперь можно снова вернуться домой. Контакт прервался, Нэд встряхнулся, сбрасывая с себя чужие воспоминания, тяжело вздохнул. "Похоже, произошло убийство. И я прежде знал эту женщину. Как жаль"...
Со стороны селенья раздался резкий, пронзительный вой Сида, Агни вздрогнула. "Это клич общего собрания, Нэд. Нам нужно вернуться". "Чую, добром это не закончится, - проворчал Нэд, - должно быть очередное предвидение. Нехорошее, раз зовут всех. Что ж, бежим обратно. Попробуем продолжить начатое после".

В Богороще собрались все, кроме матерей с грудничками и самых младших детей. Нэд и Агни устроились под деревом, недалеко от Сида, ожидавшего, пока стихнет топот лап сбегающейся стаи.
- У меня было предвидение, - произнёс он наконец, - фанатики, именующие себя Братством без Знамён, вернули к жизни убитую женщину.
- Вернули к жизни? - изумился Нэд, - разве это возможно?
- Обряд не из простых, и воскресший мертвец не обладает всеми качествами живого человека, но увы, возможно. Вспомни - когда ты проходил инициацию, говорил, что видел, будто защитная магия Стены напоминает сеть. По-видимому она слабеет. А обряды вроде воскрешающего расшатает её ещё больше. Вдобавок Бессердечная, храня память о своей человеческой жизни, не сохраняет человечность. Люди лишили её жизни, теперь она будет мстить им. Беда в том, что на мести обидчикам она не остановится, захочет ещё больше крови и смертей.
- Звучит ужасно. Но полагаю, раз ты собрал нас всех, мы можем как-то повлиять на события?
- Можем, Нэд. Я чувствую, что Бессердечную что-то связывает с тобой. Что-то из твоей человеческой жизни. Возможно, что она мстит не только за свою смерть. Мы можем убить Бессердечную, хотя это нелегко. Но быть может получится убедить её отказаться от мести и обрести покой. Это поможет залатать бреши в магической защите.
- Задание опасное, Нэд, - тихо произнесла Карлин, - при других обстоятельствах я бы не позволила бойцам взять с собой юношу, не оставившего после себя ни одного потомка. Но здесь совсем особый случай. Без тебя мы рискуем потерять гораздо больше. Сид говорит, что может отыскать Бессердечную благодаря своему дару. С вами пойдёт ещё десяток Людей-Волков и пятеро стариков. Надеюсь, вам хватит суток на сборы.
Агна задрожала, прикусила губу. Нэд крепко обнял её.
- Не нужно плакать, милая. Я сделаю всё, чтобы вернуться целым и невредимым. Ты же сама слышала - всему Вестеросу грозит большая опасность, если я не уговорю Бессердечную. Чую, то, что сегодня показала мне Нимерия, как-то связано с этим...
К ним подошёл Сид, улыбнулся слегка виновато.
- Простите, что вынужден разлучать вас. Уверен, это ненадолго. Нэд, сегодня я уйду с Пенни на ночную охоту. Дэн и Джун спят крепко. Так что не трать время понапрасну, сынок.

Да, здорово!

Надеюсь, в новой жизни Кэт будет не такой ревнивой.